Действия «Сбербанка» ведет к появлению опасного прецедента — СМИ

Согласно публикации портала «Лента.ру», точка в судебной тяжбе между «Сбербанком» и «Транснефтью» по делу о 66 млрд. рублей еще не поставлена, несмотря на то что более месяца назад нефтяной гигант проиграл в апелляционной инстанции. По сути, спор идет не о деньгах, а о принципах. В случае если «Сбербанк» одержит верх, на финансовом рынке будет создан опасный прецедент.

Если следовать логике «Сбербанка», то клиент обязан выполнять все положения договора с его подписью, причем и в тех случаях, если это грозит ему неограниченными убытками. «Транснефть» же утверждает, что в действиях «Сбербанка» легко усмотреть недобросовестность и корыстные интересы, ведь он скрыл от контрагента реальные риски.

Московский арбитражный суд, разбиравший дело в первой инстанции, принял сторону «Транснефти». Он доказал, что «Сбербанк» на всех этапах сделки (заключение, изменение и исполнение) действовал сугубо в своих интересах, прекрасно понимая, что целесообразность для Истца в принятии на себя риска неограниченных рисков отсутствует. Также «Сбербанк» воспользовался тем, что Истец был менее осведомлен о сделке и не понимал в должной мере механизмы по ее исполнению.

Таким образом, судом первой инстанции было установлено, что «Транснефть» самостоятельно не оценивала свои риски, а представленная заседанию правления презентация базировалась на основе подготовленных представителями «Сбербанка» данных. Непонятно почему, но апелляционный суд не принял эти данные к сведению и вынес решение на основании тезисов из апелляционной жалобы «Сбербанка».

Еще одним важнейшим моментом, по которому у обеих судебных инстанций возникли расхождения, выступает определение инициатора сделки, позволяющее выявить заинтересованность кого-то из сторон в конечном результате. В материалах дела и заключении суда первой инстанции указано, что на протяжении года «Сбербанк» навязывал сделку «Транснефти» (было отправлено четыре презентации по этому вопросу), однако апелляционный суд считает инициатором сделки именно Истца. Причем он почему-то не соизволил объяснить, почему не принял во внимание предыдущей инстанции, а также свою позицию по «Транснефти» в качестве заинтересованной стороны по сделке.

Сложная аргументация, но если сформулировать ее человеческим языком, то смысл сведется к тому, что «Транснефть» с подачи Сбербанка заключила с ним пари, которое практически не могла выиграть, или могла проиграть с некоторой вероятностью (что в итоге и произошло). Сбербанк же уверял, что, скорее всего, никто в этой ситуации не выиграет и не проиграет, а «Транснефть» просто получит опционную премию в миллиард рублей.

Судебные решения по данному делу отличаются и подходами к оценке декларации о рисках. Апелляционная инстанция утверждает, что Истец был ознакомлен со всеми рисками, раз подписал этот документ. К тому же, декларация, якобы отменяет собой всю предыдущую коммуникацию сторон (а она длилась почти год). Но потом для чего-то, с некоторой неуверенностью уточняет: «В любом случае вся переписка, предшествовавшая Декларации о рисках, отражала риски ПАО “Транснефть“».

Посему становится непонятным, до конца ли определился суд с тем, где была раскрыта наиболее достоверная и полная информация. Если оба варианта правильная, то зачем было отменять переписку с помощью декларации? По сути, это прецедент, который может развязать руки недобросовестным кредитным организациям в работе с любыми потенциальными клиентами.